В трактате «О равенстве вещей» древнего даосского мастера и философа Чжуан-цзы есть знаменитый фрагмент, где он вспоминает сон. Он был бабочкой, «весело порхал, был счастлив и не знал, что он — Чжуан-цзы».
Проснувшись, Чжуан-Цзы задался следующим вопросом: снилось ли ему, что он — бабочка, или бабочке снилось, что она — Чжуан-цзы.
1000 ЛЕТ ТОЛКОВАНИЙ СНОВ
Карл Густав Юнг, основоположник аналитической психологии, писал: «Природа часто скрытна, но в отличие человека она не обманчива. Сон ничего не хочет; это самоочевидное содержание, простой природный факт».
Ещё в эпоху династии Шан (XVI – XI вв. до н.э.) древние китайцы придавали большое значение снам. Они верили, что сны помогают проникнуть в мир духов. При императорском дворе Шан работали толкователи снов, они были популярны и среди аристократии. Считалось, что сны предсказывают успехи или неудачи.
В «Чжоуских ритуалах», классическом конфуцианском труде эпохи Сражающихся царств (475-221 до н.э.), сновидения подразделяются на шесть категорий. В другом тексте, написанном в эпоху династии Восточная Хань (25-220 гг.), число категорий увеличено до десяти. Трактат XVI века «Возвышенные принципы толкования снов» отмечает девять категорий сновидений.
Сновидения толковались по-разному, в зависимости от медицинского или религиозного контекста.
СОН КАК УРОК
Мастера даосских школ, занимающиеся духовным совершенствованием, воспринимали сны как намёк. В китайском фольклоре и легендах сон служит аллегорией состояния человека в реальном мире.
В рассказе «История на подушке», написанном Ли Ми в 719 г., в эпоху династии Тан, описывается случай из жизни молодого человека, разочарованного провалом экзамена на должность чиновника. Он встречает старого даоса. Даос даёт ему волшебную подушку, и во сне юноша видит всю свою жизнь.
Десятилетия пробегают перед его глазами за короткое мгновение. Проснувшись, он снова видит рядом старого даоса и понимает, что богатство и социальный статус в реальном мире так же быстротечны, как и в его сне. Это духовное озарение приводит к тому, что юноша решает посвятить свою жизнь духовному совершенствованию, а не карьере.
Другой писатель танской эпохи — Ли Гунцзо — написал рассказ «Правитель Наньке» о молодом человеке Чунь Юфэне, который пережил похожий опыт. Однажды Чунь слишком много выпил, заснул и во сне увидел двух божеств в фиолетовых одеждах (в китайском фольклоре фиолетовый считается цветом святости). Они увезли его на своей колеснице.
Божества привезли Чуня в дупло дерева. Там перед ним открылся целый мир, где он добился славы, положения и богатства. Он становится чиновником и женится на принцессе. Но скоро фортуна отворачивается от него: он терпит поражение в битве против иноземцев, а его жена заболевает. Чунь впадает в немилость при дворе и подаёт в отставку. Тогда он решает вернуться «домой».
На божественной колеснице его переносят обратно в реальный мир. Изучив дупло дерева, где он вёл роскошную жизнь, он понял, что на самом деле жил в муравейнике.
Успех и неудачи пронеслись за короткое время послеобеденного сна. Поняв, что слава и падения в людском мире не более важны, чем события в муравейнике, Чунь покинул деревню и стал даосом-отшельником.
СНОВИДЕНИЯ И ДРУГИЕ МИРЫ
Как видно из рассказа «Правитель Наньке», китайцы, в отличие от европейцев, воспринимали сновидения не как фрагменты подсознания, а как отдельный мир, существующий независимо от нашего реального мира. Главный мотив в китайской литературе ― тесная связь между сном и реальностью. Как отмечено в размышлениях Чжуан-Цзы, наша жизнь может быть всего лишь отражением другой реальности, недоступной для нашего сознания.
В древности в Китае укоренилась буддийская идея о реинкарнации: судьбу человека в этом мире определяют его поступки в прошлой жизни. Наш мир рассматривался всего лишь как один из многих миров, а сны воспринимались как коридор в эти миры.
